Молодой иммигрант из Афганистана рассказывает о трудностях своей жизни в откровенном интервью.
Ибрагиму 27 лет, он родом из Афганистана и в настоящее время живет в Греции. Это очень простой и добрый человек. За спокойным тоном разговора скрывается большой жизненный опыт. События, случившиеся с Ибрагимом, не совсем обычны для молодого человека его возраста. Хотя трудности жизни и сделали его реалистом, но не изменили как человека. Он встретил меня очень теплой улыбкой и дружеским рукопожатием, рассказал о проблемах, с которыми столкнулся и продолжает сталкиваться сегодня.
Ибрагим, почему Вам пришлось уехать из своей страны?
Я должен был уехать из-за войны. Я был тогда ребенком. Мой отец боялся, что меня призовут в армию. Талибан шел в деревни и забирал на работу детей силой.
Как Вы убежали оттуда?
Я убежал вместе с сестрой и ее мужем. Шли пешком. Мы заплатили много денег контрабандисту, и он переправил нас в Иран, а оттуда – в Турцию, где мы пробыли некоторое время. Потом перебрались в Грецию: сначала в Aлександрию, а затем уехали поездом в Афины.
Были ли опасные ситуации в пути?
Да, особенно на границе Ирана с Турцией из-за проблем турок с курдами. Однажды утром мы спали в маленьком высушенном ручье, когда несколько солдат разбудили нас. Они сказали, что видели вечером, как мы шли, и чуть не начали стрелять. Солдаты думали, что мы курды из Рабочей партии. Они не открыли огонь только из-за детей, которые были с нами. В подобных ситуациях было убито много людей.
Сколько дней Вы шли?
Пять или шесть дней от Афганистана до Ирана и приблизительно неделю от Ирана до Турции. Мы шли ночью и спали в течение дня. Было очень тяжело: зима, холод, много снега. У нас было мало продовольствия, иногда было совсем нечего есть, пока не появлялась возможность что-нибудь купить.
Что Вы делали, когда прибыли в Грецию?
Как только мы оказались в Александрии, контрабандист нас ограбил. Он забрал наши деньги и всё, что у нас было. Пригрозил убить, если не уедем. Я был со своей сестрой, ее мужем и двумя их детьми. К счастью, позже нам помог один добрый человек, который проезжал мимо на машине. Он остановился и спросил, куда мы идем. Я говорю по-английски и знаю немного по-гречески, таким образом, смог объяснить, что случилось и что мы бы хотели попасть в Афины. Он довез нас до вокзала и купил билеты до Афин. Как только мы туда добрались, то сразу же пошли в Центр для беженцев.
Как вам там жилось? Государство предоставило убежище?
Нет, они дали нам розовую карту для временного пребывания в стране. Мы жили в Центре для беженцев, я нашел работу, поскольку мы нуждались в деньгах. Но однажды, вернувшись с работы, обнаружил, что моя сестра с семьей ушли. Мы обсуждали этот вопрос раньше, тем не менее, их уход стал для меня неожиданностью.
Ибрагим, сколько лет Вам было тогда?
Тринадцать или четырнадцать лет. Я был совершенно один, никого не знал. В Центре беженцев у меня возникли проблемы с некоторыми детьми старше меня, и я попросил у социального работника разрешения уехать. Так я попал в Пaйдoпoлис – учреждение для осиротевших детей в Салониках. Тогда, не называя причины, работники Пaйдoпoлиса отказали мне в убежище, и я остался опять без регистрации и потерял право на убежище. У меня до сих пор проблемы с бумагами из-за этой путаницы. Недавно меня арестовали. Я провел двадцать два дня в тюрьме… ужасная ситуация. К счастью, знакомые помогли мне, и я был освобожден – иначе пришлось бы провести в тюрьме от трех до двенадцати месяцев.
Как Вы попали после приюта в Папафио?
После того, как Пaйдoпoлис закрыли в 2001 году, всех детей отослали в Папафио. Я оставался там до 2008 года. Потом мы с другом взяли в аренду дом.
Как вам жилось в Папафио?
Там было очень хорошо. Я обрел много хороших друзей, пошел в школу, но самое главное – у меня была работа. Ведь мне надо было хорошо зарабатывать, чтобы жить самостоятельно.
Ибрагим, Вы поддерживаете связи со своей семьей?
Нет. В марте прошлого года убили моего отца. Остальные члены семьи были вынуждены покинуть страну. К сожалению, я не знаю, где они. У меня с ними нет никаких контактов.
Во время проживания здесь, в Греции, Вы когда-нибудь чувствовали себя ущемленным по национальной принадлежности?
Да, и от этого мне было грустно. Помню, однажды искал работу по объявлениям в газете, но стоило назвать свое имя и откуда я, мне ответили, что предпочтут выбрать кого-то из местных. Найти работу было очень трудно. Я знал, что буду сталкиваться с такими проблемами. Люди реагируют странно, когда слышат мое имя. Думаю, несправедливо судить иммигрантов по таким критериям. Это равносильно тому, когда по телевизору передают, что афганец совершил преступление, и, значит, сразу все афганцы становятся плохими.
Чего Вы ждете от будущего?
Правда – то, что я даже не знаю, чего ожидать. Раньше у меня была надежда остаться в Греции, но теперь я этого не хочу. Но и домой вернуться не могу, поскольку знаю, что меня там убьют.
Чего бы Вам хотелось?
… я хотел бы иметь права. Я прожил здесь около пятнадцати лет, изучил язык, окончил среднюю и техническую школы… но я – иностранец здесь и иностранец в своей родной стране тоже. Я не видел свою семью в течение восемнадцати лет. Мой отец был убит, а моей матери теперь должно быть шестьдесят девять-семьдесят лет.
Как продвигаются сейчас бумажные дела? Вы ждете ответа?
Я жду звонка, после чего пойду в отделение полиции, чтобы мне выдали розовую карту, затем отправлюсь в Афины на интервью. Мне сказали, что это будет через месяц, но уже прошло два месяца, а никто так и не звонил.
Что Вы хотели бы сказать людям, которые прочитают это интервью?
Не судите о том, что вы видите. Не судите людей только по их внешности, попытайтесь прочитать их сердца, попытайтесь узнать их и поговорить с ними. И это вам зачтется.
[crp]
Новые комментарии