Культурный шок. Мы все слышали о нем сотни раз, в каждом университете говорят об этом на сборе перед отъездом. Как Эразмус студенты мы ассоциируем эти два слова с началом нашего пребывания за границей. Но что они означают на самом деле? И возможно ли испытать «культурный шок» второй раз?
Elinor Terry / 10.2.2017
Часть I: Борьба с хандрой после окончания Эразмус: Привет, меня зовут…
Термин культурный шок, на самом деле, пафосное, академическое название для обычной тоски по дому. Ок, может быть, он немного более значителен, чем просто тоска по дому. Термин описывает первоначальное чувство отчужденности, которое мы испытываем, переезжая в новую страну. Скорее всего, это накатит на нас, когда мы только приедем. Культурный шок как ветряная оспа: состояние ухудшается до того момента, пока не станет лучше, но как только это происходит, оно уходит навсегда. Или, по крайне мере, мне так казалось…
Я никогда не думала, что смогу подхватить вирус культурного шока дважды в один год, тем более, что весь период учебы я прожила только в одной стране. В Берлине я чувствовала себя вполне комфортно уже после первой недели, поэтому к приходу Августа я полностью стерла из памяти слова культурный шок<\em> и все связанные с ними переживания. Но что ты никогда не узнаешь, пока в суматохе пишешь заметки, исследуешь место переезда и волнуешься, не станет ли этот год худшим в жизни, это то, что самым сложным кажется возвращаться обратно.
Сейчас специалисты предпочитают называть это состояние «обратным культурным шоком», который, видимо, возникает не из-за печального осознания, что время за границей закончилось, а из-за того, что у нас сложилось идеализированная картинка места, в которое мы возвращаемся. Ожидание, что за это время ничего не изменилось, и мы сможем спокойно влиться в нашу старую жизнь, как будто бы прошедшего семестра или года вовсе не существовало. Для большинства из нас проведенное за рубежом время превысило все возможные ожидания, в то время как возвращением домой – наоборот. По крайне мере, именно так произошло у меня!
© Elinor Terry
По-настоящему я переживала только за то, что мой год учебы за границей больше не будет казаться реальным; возвращаясь к жизни в Кардифф, я чувствовала, будто никогда не уезжала или меня разбудили после сна длинною в год. Культурный шок не проявил себя моментально. Наоборот, после грусти от прощания с соседями и друзьями в Берлине, я была очень взволнована возвращением домой; я была готова уминать за обе щеки сыр Чедер, шоколад «Cadbury» и другие вкусности, по которым я скучала. Но энтузиазм длился недолго, как только я поняла, что нужно вернуться в «настоящий университет», чувство нервного беспокойство внизу живота уже не проходило. Знакомые лица друзей, с которыми я познакомилась в университете, исчезли, выпустились и переехали. Вместо них я столкнулась с новыми, более молодыми студентами, и из-за того что я никого не знала, я внезапно почувствовала себя снова на первом курсе. Первые несколько недель в университете после возвещения я провела либо тоскуя по за границе, либо спрашивая у людей при любой возможности, чувствуют ли они тоже самое.
Шок от возвращения домой, возможно, стал еще более мучительным, из-за факта, что Британия, которую мы оставили в прошлом сентябре, уже не та Британия, в которую мы вернулись. Мы приехали, в Британию после Брексита, страну, изолированную собственной ксенофобией и не стесняющуюся щеголять этим. Теперь перспектива «нашего будущего» стала немного более размытой, и, по крайне мере, в ближайшем будущем нам точно придется мириться с той неразберихой, в которую мы вернулись.
Прошло уже три месяца, с тех пор как я променяла «Kreuzberg» на «Cathays», кебабы на сырные чипсы и пиво на сидр, и что я чувствую? Ну, я перестала поражаться каждый раз, когда держу в руках 50-ти центовую монетку и больше не удивляюсь ее семисторонней красоте, но определенное чувство изоляции еще осталось. Мне повезло, что много моих берлинских друзей тоже вернулись в Кардифф, так что мои пьяные причитания о красотах величайших немецких городов не остаются недооцененными и у меня всегда есть кто-то, с кем можно поделиться анекдотом.
Я полагаю, в некотором роде, это все, что мы можем сделать; смотреть назад и вспоминать, ведь вне зависимости от того, что случилось в этот год, пережитый опыт и люди, с которыми мы встретились на пути, уже навсегда с нами. Я не говорю, что это единственный механизм, который работает как под копирку, я не терапевт, и я не верю, что принятие может решить все наши проблемы. Но это начало пути, по которому мы идем ближе и ближе к миру принятия.
Но сейчас, на какой бы стадии вы не застряли, отрицании, гневе, торге или депрессии, вот мой совет для вас: поделитесь с кем-нибудь своим опытом на этой неделе, даже если вы просто покажете кому-нибудь фото лучшего блюда, что вы попробовали за границей, или включите песню, которая напоминает вам об определенном городе. В следующий раз я хочу разобраться с другими способами, с помощью которых мы можем вместе бороться с обратным культурным шоком, и я с удовольствием услышу о ваших методах и идеях!
Вам может понравиться...
Борьба с хандрой после окончания Эразмус: Привет, меня зовут… Пусть эта тоска, которую вы чувствуете после возвращения в родной университет, и не является признанным медицинским состоянием, но она абсолютно нормальна, ее испытывает каждый, кто был студентом Эразмус. Правда, ведь? В нашей новой серии вы можете следить за возвращением авторов к «нормальной жизни» после богатого событиями года за границей.
Loi mannequin- закон здорового тела С помощью недавно утвержденного закона “Loi mannequin” Франция намеревается бороться с анорексией среди моделей и молодежи. Окажет ли этот закон значительное влияние на здоровье женщин?
Новые комментарии